Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]
Брайт долгим взглядом обменялся с Джимми, который только с сожалением пожал плечами.
— Гм, теперь она-то все равно знает… Впрочем, Ломан, вы можете от меня по телефону связаться с вашим адвокатом.
— Позже — сначала я хочу рассказать всю правду.
— Так-то лучше.
— Я сидел на террасе. Было уже довольно поздно, и Энни ушла спать. Знаете, она ложится буквально с курами, но и встает тоже вместе с ними. Тут я услышал шум мотора и подумал, что опять приехал Рикарди. Он часто приезжал — и вечно не один. Я знаю: то, что я всегда проделывал, непозволительно. Но наверху у нас так мало развлечений…
— Ломан, вы не в полиции нравов. По мне вы можете пользоваться своей подзорной трубой, когда и как угодно; и Куперу наверняка приятнее видеть красивых женщин раздетыми, чем одетыми. Так что вы сделали?
— Я достал свою подзорную трубу. Я не был полностью уверен, так как шум мотора казался очень далеким. И направление не всегда можно определить точно, звук меняется в зависимости от того, какой ветер на озере.
Джимми подошел поближе. Что если полиция ошиблась насчет алиби Рикарди, и этот коротышка говорит правду?
— У Джека зажегся свет — внизу, в гостиной, и наверху, в спальне. Я увидел ту девушку. Она выключила свет внизу и поднялась наверх, в спальню. Потом свет погас. Я подумал, что она раздевается, и, наверное, решила там переночевать. Вдруг снова загорелся свет, но теперь я ничего больше не увидел. А через несколько минут опять услышал шум мотора, но тот удалялся. Мне это показалось странным, так как обычно Рикарди оставался со своими девушками на ночь, и, кроме того, он никогда не оставлял включенным свет. Ну, я еще раз взглянул на жену, взял ключ и пошел берегом озера к дому. Внизу я включил свет; все было в порядке. Затем поднялся наверх, чтобы выключить свет в спальне…
Он закрыл лицо руками. Наручники звякнули. Ни Брайт, ни Купер не произнесли ни слова. Это продолжалось недолго, Ломан сумел взять себя в руки.
— Тут я увидел ее. Она лежала на ковре, я сразу ее узнал… Конечно, я запаниковал. Много лет назад я дважды был замешан в кое-каких делах с девушками…
— Мы все знаем, Ломан. Пропустим это; меня интересует только то, что произошло в доме Рикарди.
— Я испугался. Чаще всего подозревают того, кто находит труп — а я еще имел судимость! Больше всего хотелось убежать как можно дальше. Потом я увидел в окно, как в нашем доме загорелся свет, и страшно испугался, зная, что Энни наверняка меня увидела; а я ни за что на свете не хотел впутывать ее в это дело. Может быть, этого и не скажешь по ее внешности, мистер Купер, — теперь он обращался прямо к Джимми, — но моя жена добрейший человек.
Купер, взглянув на Брайта, убедился, что тот не будет иметь ничего против его вопросов.
— Значит, вы спешно навели порядок?
Ломан взглядом поблагодарил Джимми и снова повернулся к Брайту.
— Да, вот именно. Я спрятал труп в шкаф, я даже перевернул ковер, чтобы пятно крови оказалось под кроватью. Потом я протер все, до чего дотрагивался. В углу лежал подсвечник, его я поднял и отнес вниз, протер до блеска и поставил на место. И, видимо, стремясь отчистить серебро, схватился за свечу. Я совершенно обессилел — можете мне верить. Когда я гасил свет, мои колени дрожали. Потом я вернулся домой. Беспокойство было не напрасным. Энни сидела в постели и читала. Она проснулась и никак не могла опять заснуть. Пришлось сказать, что я ходил немного прогуляться. Такое бывало часто, и она не удивилась.
Брайт откашлялся.
— Известите адвоката, Ломан. Даже если все было так, как вы рассказали, — а я скажу вам откровенно, что не верю ни одному вашему слову, — вам понадобится адвокат. Хотите еще что-нибудь добавить к вашим показаниям?
Ломан покачал головой. Со лба его катился пот, с несчастным видом он поник на стуле. Брайт подал знак протоколисту. Тот нажал на кнопку, и в кабинет снова вошел великан-охранник. Ломан нерешительно поднялся.
— Я сказал правду, лейтенант.
Джой Брайт даже не сделал попытки придать своему лицу выражение доверия.
Ломан остановился перед Джимми.
— Мистер Купер… Вы ведь детектив. У меня есть только один шанс, мистер Купер. Или полиция найдет настоящего убийцу — или вы. Иначе мне придется очень плохо, так ведь?
Джимми похлопал его по плечу.
— Знаете, Ломан, если вы действительно невиновны, то нечего бояться. Вы должны этому верить.
Ломан покачал головой. Такое безутешное, жалкое движение. Затем его увели, и дверь закрылась.
— Пустые отговорки, — буркнул Джой Брайт. — Ведь Ломан наполовину уже сознался. И умолчал только, что ударил ее сам.
— Не знаю, не знаю…
— А, вы всегда все усложняете. Вот увидите, самое позднее послезавтра он сознается. Мне бы хотелось, чтобы дело Рикарди продвигалось так же успешно, как это.
— Еще не напали на след?
— Все указывает на Фергюссона. Но мне недостает нескольких надежных улик.
— Я бы не стал так уверенно обвинять Фергюссона, лейтенант. Вам известно, что отец Лили Деймит — главный осветитель в телекомпании Эл-Би-Си? Я полагаю, что он во время убийства тоже находился в студии.
Брайт поднял голову.
— Лили Деймит? Эта куколка тоже успела побывать в любовницах Рикарди?
— Он «вывел ее в люди» и, видимо, как раз собрался бросить.
Брайт презрительно сморщил нос.
— Чепуха, из-за этого ни один отец не станет убивать любовника своей дочери, да к тому же на телевидении, там с этим делом обстоит все так же, как в кино.
Дверь открыл Маккормик.
— Отравление газом на Банкер-Хилл выглядит довольно странно, лейтенант. Машина ждет, не хотите поехать вместе?
Брайт встал, снял с крючка свою шляпу.
— Видите, как нашему брату приходится крутиться? Нет, Джимми, версию с Деймит я не принимаю.
— И несмотря на это, я хочу поговорить со стариком Деймитом. Потом расскажу вам.
— Это пустышка, Джимми, поверьте мне.
— Подумайте-ка, Джой, ведь и сейчас встречаются отцы, — к тому же растившие дочь с одиннадцати лет без матери — которым может быть очень неприятно, если с дочерью что-то случается.
Брайт, уже стоявший у двери, повернулся.
— Как вы сказали, Купер? Если с дочерью что-то случается?
Джимми ухмыльнулся.
— Небольшой несчастный случай, для телевидения вполне естественная вещь. Строжайше по секрету, лейтенант, и вы тоже помалкивайте, сержант, — Джек наградил нашу Лили ребенком.
— Ребенком? Ох ты… — Брайт сорвал с головы шляпу и швырнул ее на пол. — Когда вы об этом узнали, Купер? Вечно вы со своими секретами, черт вас возьми!
Маккормик нагнулся, поднял шляпу и достал из кармана маленькую щетку. Несколькими тренированными движениями он почистил шляпу и водрузил ее на голову Брайта. Тот, кажется, едва ли заметил это.
— Прошлой ночью. Следовательно, ваш упрек необоснован, лейтенант. Я вполне лоялен. Так я могу поговорить с Деймитом, не становясь помехой для вас?
Брайт пробурчал.
— По мне, это не помешает. Но если вы собираетесь выручать своих клиентов какими-то уловками, я позабочусь, чтобы вас лишили лицензии.
Джимми кивнул.
— О’кей, лейтенант. Я обо всем вам сообщу. Как это успокаивает — заполучить такое обещание от настоящего лейтенанта полиции!
* * *Прежде чем сесть в свою машину, Джимми обшарил все карманы в поисках записки с адресом Лили Деймит. Как обычно, прошло немало времени, прежде чем бумажка нашлась.
При этом ему кое-что пришло в голову.
Почему Джека Рикарди застрелили во время съемок? Казалось бы, преступнику куда удобнее и незаметнее отправить на тот свет поющую знаменитость в другом месте и в другое время.
Он положил записку рядом с собой и тронул машину. Для восходящей звезды Лили Деймит жила в не слишком престижном районе.
Он снова вернулся мыслями к Рикарди.
Бесспорны только два обстоятельства. Первое: убийца знал, что, несмотря на запертую дверь студии, на него не падет подозрение. Конкретнее тут Джимми пока при всем желании зацепиться было не за что. Второе: убийство нужно было совершить срочно, видимо Джек узнал что-то такое, что грозило опасностью убийце, если вдруг Джек это выболтает после съемок. Вот почему он взялся за оружие. Но как он вынес «люгер»?
Имелась одна возможность, о которой он уже думал. Тогда она показалась ему маловероятной. Отец Лили был главным осветителем. Наверняка, у него имелись ящики с инструментами, а в то, что их тщательно осматривали, верилось слабо.
Дом, перед которым затормозил Купер, был стар. Такие строили в свое время богатые первопоселенцы: колоннада у входа, широкие и высокие двери, лепка по обе стороны.
Лестница скрипела, как у него дома. На втором этаже он остановился перед темно-коричневой, давно некрашенной дверью квартиры. Пахло сардинами в масле и чесноком. На двери была медная табличка: «Деймит». И ничего больше.
